В чем заключается сущность бытия?.. Вопрос, конечно, риторический, да и поставлен он, согласитесь, весьма странно – «сущность», да ещё и «бытия». Задаваться подобными вопросиками – занятие бессмысленное. Или нет? Спровоцировать улыбку на чьем-нибудь лице – уже что-то. Но существуют вещи куда более важные, нежели читательские улыбки. А посему – не улыбайтесь… или, или нет, – можете. Улыбайтесь себе на здоровье. А пока вы улыбаетесь, многоуважаемые, я задамся другим, не менее странным вопросом, непосредственно относящимся к моему творчеству, и к творчеству вообще: что есть важное, незыблемое, и что есть преходящее, бессмысленное? Сам задался – сам отвечаю. Незыблемое – всё, к чему искусство имеет хоть какое-то отношение. Преходящее (исходя из несложных выводов) – всё, к чему искусство ровным счётом никакого отношения не имеет. Вы всё еще улыбаетесь?.. Так вот, искусство – вещь исключительно важная и до ужаса незыблемая. Значит, оно способно существовать без влияния, воздействия, без какого-либо иного вмешательства человека. Способно. Но существовать без вмешательства человека искусство будет отдельно (отдельно от людей). Выходит, человек – нечто для выражения, воплощения искусства, но не для его создания (создавать что-то из ничего – занятие явно не человеческое). Искусство существует независимо от человека в том случае, если человек существует независимо от искусства. Человек – существо для преображения искусства, как бы – для перевода искусства с какого-то неизвестного языка на родной. Шелест листьев, щебетанье утренних или вечерних (неважно) птиц, изгиб радуги – не искусство? Искусство. Через поэзию человек делает эти вещи куда прекраснее, наполняет всё тайным смыслом. Тем самым, который так упорно и неуловимо сквозит во всем вот уже несколько миллиардов лет. И сквозит, я вас уверяю, с каждым годом упорнее. Из года в год, из века в век, из тысячелетия в тысячелетие. А зачем сквозит? – Улыбаетесь – Я, как и моя книжка, потерян где-то между первым и третьим тысячелетием. И истлею я только для того, чтобы сквозить этим загадочным, странным, необъяснимым и не поддающимся ничьей логике смыслом. Сквозить смыслом – что может быть лучше для поэта! Я – вещь преходящая, но смысл во мне незыблем и вечен. Уход всего, что только может уйти, не нарушит незыблемость смысла; уход человечества – тем более. Уже чувствую, как сливаюсь с чем-то нейтральным, нерушимым; наверно, это и есть… смерть? Нет – не смерть, но уход жизни из меня, а точнее – уход смысла. Меня смысл покинет, кого-то или что-то – наполнит. Вот вам и смерть, та самая, которая не является антонимом жизни, а является антонимом рождению. Рождение – смерть, жизнь одна – жизнь другая. Улавливаете? Так в чем же все-таки заключается смысл бытия? Вероятно, в том, что этот самый смысл, покидая одно, наполняет другое. Конечно, я могу ошибаться. Ошибаюсь только потому, что являюсь вещью преходящей. Смысл во мне ошибаться не будет. «Мой смысл», или мою суть (ту, которая скоро будет сквозить во всём), вы сможете уловить до наступления моей смерти. Вы сможете ее прочитать. Да-да – не улыбайтесь – именно так: моя книга и есть смысл, выплеснутый из меня чуть раньше положенного срока. «Зачем, – скажет кто-то, – зачем выжимать из себя этот смысл, слагая стихи, если скоро из тебя всё само вылетит?» Отвечаю: я, выложивший «свой смысл», или «суть», как угодно, я могу охарактеризовать «это». В каком-то смысле я пережил смерть. Охарактеризовал суть, придал эмоциональную окраску тому, чему суждено было «сквозить во всём» без всяких там эмоциональных окрасок. О поэте говорят, что он, якобы, должен охарактеризовать свое время, свой век. Это не совсем так, если отталкиваться от моих глубочайших убеждений. Поэт должен охарактеризовать всеобщую суть – сущность бытия. Время он характеризует по ходу этого. То есть, характеризуя сущность бытия, поэт придает яркую жизнь и времени. Без этого просто нельзя. Невозможно. Время вообще такая штука… тоже преходящая, потому что с гибелью чего-либо заканчивается его собственное время. Стало быть, время не только преходящая вещь, но и строго персональная (индивидуальная). Упор надо делать не на время, характеризуя, а на суть, придавая смысл всему. Из всего этого следует, что существует одно незыблемое, вечное – искусство (суть). Хотя без временного не обойтись – только закончив существование в одном, смысл переходит в другое. Даже наречие «временно» (не постоянно, на короткое время) произошло от существительного «время». Русский язык, как известно, лжи не терпит. Со всем этим нужно смириться. Смириться нельзя только с упорно сквозящим, витающим во всем смыслом. Мы смиряться и не будем! Смерть я опередил, суть охарактеризовал… Вижу, вы вконец разулыбались. Мне приятно, что я смог вас повеселить, дорогие читатели. Радость продлевает жизнь. Не буду более вам докучать риторическими вопросами; перейдем же непосредственно к «моей сути» – к стихотворениям! Здесь я вас и оставляю. (Автор)
Суть: Сборник стихов. – Иваново: ОАО «Издательство «Иваново», 2010. – 124 с. ББК 84(2Рос=Рус)6-5
ISBN 978-5-85229-365-7 © Гладунюк Н.А., 2010 |
