УДК 82-1 ББК 84(2Рос=Рус)6-5 Л 33 Редактор-составитель Л.И. Щасная
В оформлении обложки использован рисунок поэта И.А. Смирнова
Лебедев А.А. Избранное: Письма. Стихи / Ред.-сост. Л.И. Щасная. – Иваново: ОАО «Издательство «Иваново», 2013. – 264 с.
ISBN 978-5-85229-456-2 © Л.И. Щасная, сост., 2013
«ЗВОН КОЛОКОЛА...»
Со дня рождения поэта-мариниста Алексея Лебедева прошло сто лет (1912–2012). Из них только двадцать девять были отпущены ему для жизни и творчества: в ноябре 1941 года помощник штурмана подводной лодки Л-2 лейтенант Лебедев погиб в своём первом боевом походе. Он успел издать два маленьких поэтических сборника – «Кронштадт» (Л., Гослитиздат, 1939) и «Лирика моря» (Л., Гослитиздат, 1940). Его, ещё курсанта Ленинградского высшего военно-морского училища им. Фрунзе, в 1939 году приняли в Союз писателей. Он много печатался в периодике Ленинграда и Москвы, с успехом выступал перед самыми разными, большей частью флотскими, аудиториями... И стал любимцем Балтики, воспетой им с таким пафосом! А после гибели – её поэтическим символом и легендой: Это мы у врат морских на страже.
Реет вымпел, летний ветер влажен.
Синих звёзд в ночи пылает пламя,
Родина за нашими плечами! <...>
...Враг в бою узнает нашу цену,
Если я умру, придут на смену
Тысячи товарищей любимых,
Балтики сынов непобедимых.
Стихи Алексея Лебедева были насыщены энергией патриотизма и социального оптимизма. И это естественно соответствовало духу времени: поэт носил военно-морскую форму, когда шло строительство большого советского Флота. Патриотическая патетика сегодня не в чести... Но отменяет ли это наше внимание к лучшему, на мой взгляд, русскому (а не только советскому) поэту-маринисту? Разве любой литератор не принадлежит сначала своему поколению, а потом уж, если Бог даст, и потомкам? Интерес же к советской эпохе, что бы там ни делали и ни говорили её ненавистники, не иссяк. Время это, полное трагических противоречий, оставило нам и своих мучеников, и героев, и прекрасные песни, и великую поэзию Великой Отечественной... Но именно огульное отрицание иными «историками» советского периода вынуждает говорить и писать о некогда широко известном человеке (в Иванове есть улица его имени, мемориальная доска на здании бывшего строительного техникума, бюст в Литературном сквере) как бы внове, учитывая, что для кого-то, а пожалуй для многих, имя это прозвучит впервые. И это при том, что талантливость и стремительно возраставшее поэтическое мастерство Алексея Лебедева, равно как и магия его незаурядной личности настолько выделили его из ряда современников, что сразу после его трагической гибели стала складываться обширная литература воспоминаний о поэте-моряке: биографические очерки, рассказы, поэтические посвящения; документально-художественные повести (В. Азарова, В. Сердюка). Стихи его регулярно переиздавались с 1942-го по 1988-й и были особенно почитаемы и любимы на флоте. А в конце 1987 года Алексей Лебедев был удостоен высшей чести для морского офицера – его имя было присвоено боевому кораблю, одному из балтийских тральщиков. Но сегодня, когда живая память о нём почти сошла на нет, и большинство служивших её сохранению – родные, друзья, любящие женщины, моряки и писатели, сами «уже за Флегетоном», – за поэта говорят только его стихи. Во все антологии погибших поэтов-фронтовиков вошло стихотворение А. Лебедева «Тебе» – его поэтическое завещание возлюбленной, жене: Не плачь, мы жили жизнью смелой,
Умели храбро умирать.
Ты на штабной бумаге белой
Об этом сможешь прочитать.
Переживи внезапный холод,
Полгода замуж не спеши,
А я останусь вечно молод
Там, в тайниках твоей души.
А если сын родится вскоре,
Ему одна стезя и цель,
Ему одна дорога – море,
Моя могила и купель.
В этих словах не только готовность доблестно умереть в бою за Родину, но и признание: любовь к морю определяла в его жизни всё, от начала до конца. Она была всеобъемлющей, всепоглощающей – осознанная и неосознанная преданность стихии: «Клокочущая родина морская, / Всего живого истинная мать...» Это особенность поэтического призвания Алексея Лебедева: он – поэт моря. У него почти нет стихов вне этой темы. Уроженец маленького сухопутного Суздаля, он написал однажды о «жителе континента»: «Ты никогда не видел раньше моря, / Но все пути влекли тебя к нему» («Приход к морю»). И многих исследователей поэзии, биографов Лебедева, поэтов, посвящавших ему стихи, занимал вопрос: где же истоки этой удивительной судьбы, так многообразно, так навсегда связанной с морем? Может быть, именно в Суздале, где дед, священник, был преподавателем греческого языка в духовном училище? Здесь жила большая, дружная, интеллигентная семья Лебедевых. После безвременной скоропостижной смерти своего отца Алексея Дмитриевича её возглавил отец будущего поэта – Алексей Алексеевич, юрист, блестяще окончивший Дерптский университет, великолепно знавший историю, литературу (кстати, и сам писал стихи). Пусть Алёша лишь родился там и в сознательном возрасте только наезжал к родным на каникулы, но разве не сама атмосфера семьи, где чтение было любимым занятием дядюшек и тётушек, развила его страстную привязанность к книге? Не из Суздаля ли и его знание «Одиссеи», отражённое в разделе «Старые корабли» («Кронштадт»)? Или книжная страсть к путешествиям родилась под влиянием матери – Людмилы Владимировны, урождённой Лебле, владевшей французским и приобщившей сына к сокровищам зарубежной классики? То и дело встречаются в стихах и письмах Лебедева ссылки на Ги де Мопассана, Г. Лонгфелло, Д. Лондона, Д. Китса... Приключенческая проза Ж. Верна, Р. Стивенсона, Г. Мелвилла, английские баллады и норвежские сказания, позднее – К. Гамсун, с его мятущимся лейтенантом Гланом – всё это формировало мечтателя, фантазёра... А может, неодолимая любовь к морю – из детских и отроческих лет, проведённых на берегах Волги в старинной Костроме? В краю, который дал русскому флоту десятки славных морских фамилий, среди которых Невельские, Бошняки, Купреяновы, Дурново, Чичаговы и многие другие участники и герои морских сражений, первооткрыватели земель, островов, проливов... Волга, несомненно, это – «Путь на моря» (название одного из лебедевских стихотворений, а с шестидесятых и по нынешний день – литературного объединения Ленинграда, Питера), который привёл его, спортивного, закалённого юношу, по комсомольскому призыву на Балтийский флот. А потом и в военно-морское училище, славное своими традициями: именно из бывшего Морского корпуса и вышли в большинстве своём прославленные русские флотоводцы, а также литераторы, композиторы, художники, имена которых были известны Алексею Лебедеву с детства. Но это случилось уже после отъезда семьи Лебедевых из Костромы в Иваново-Вознесенск в 1928 году, после окончания Алексеем девятилетки в 1929-м, а затем и строительного техникума – в конце 1933-го. Так что и сухопутное Иваново – отправной пункт на военно-морскую службу будущего поэта-мариниста. И это объясняет, почему именно в нашем городе до недавнего времени было больше всего знаков памяти о нём. С 2008-го с нами сравнялся Суздаль, где был установлен бронзовый памятник земляку. Перефразируя строку из стихотворения «Приход к морю», можно сказать, что с приходом на Балтику «голос волн запел в его груди». Пролетят годы. Алексей Лебедев отслужит срочную, окончит Высшее военно-морское училище им. Фрунзе, станет подводником, его направят на лодку, которая находилась на одном из ленинградских заводов на капитальном ремонте и модернизации, и он напишет стихотворение «Дань романтике», из которого ясно – поэт не в силах расстаться с юношеской мечтой о дальних плаваниях: Идти над глубинами в дали,
Путь выбран по взлёту руки, –
Не мне ли навстречу вставали
Туманные материки? <...>
И всюду, где плещутся волны,
Где жгуч небосклон золотой,
Плыву я, счастливый и вольный,
Над звонкой и бурной водой.
И всё-таки, будучи военным моряком, то есть человеком, всецело ограниченным регламентом службы, он оставался счастливым и вольным в пределах своей суровой профессии. Не потому ли, что ему была подвластна стихия поэзии, равнозначная для него – морской? Он создал свой поэтический мир, яркий, красочный (у него было зрение истинного художника: «И покрывает сурик яркий / Сталь прочеканенных бортов...»; «Бегут прибоя палевые ленты...»; «Там вода солона и лилова...»); полный восхитительных запахов («И мир, который пахнул так прекрасно, / Пенькой солёной, горькой солью моря, / И мокрым дубом...»; «Бриз пахнет смолой и канатом...»; «Пахнет краской шаровой железо...»); звучный, звучащий (перекличка боцманских дудок, бой склянок на кораблях – всё это ушло навсегда в прошлое, а в его стихах осталось). Любовь к флоту – в каждом слове его «Одежды моряка», «Строевой подготовки», «Радиста», «Чайника» (о ритуале вечернего чаепития), «Артиллерийской таблицы», «Весны на флоте», «Осени на флоте»... Перечислять пришлось бы все его стихи, посвящённые срочной службе, затем учёбе в Высшем военно-морском училище и, наконец, лейтенантской стезе. Существует какой-то особый «звук», свойственный только его стихам. Он слышится мне в его словах: «Звон колокола – волны медной дрожи / Над стынущею пеною морей...» («Всё ты и ты звучишь в душе моей...», 1941). Естественно и свободно жил он и в истории русского Флота – прошлое и настоящее были для него едины. Поэт-моряк, он постоянно погружался в описание морских сражений и географических открытий, как бы чувствуя свою личную причастность к ним («Смерть Нахимова», «На траверзе Гангута», «Штурман Харитон Лаптев», «Памятник», «Слава Флоту», «Компасный зал», «Карта»...). Как сказано в его «Послесловии» к первому сборнику стихов: «Встаёт немеркнущее имя, / В котором жизнь и сердце, – Флот!» При этом Алексей Лебедев исповедовал не созерцательную, а деятельную любовь к родному «военному морю». Его молодая, энергичная, мускулистая поэзия питалась глубокой убеждённостью автора в своём неотъемлемом праве и долге защищать Отечество. Ещё будучи курсантом, он писал матери, своему самому близкому, задушевному другу, поверенной всех его сердечных волнений: «...я так доволен своей профессией, как, пожалуй, немногие. Немного осталось до окончания, а там служба на морях, это всё, что мне нужно». Любовь к матери, которая «не была никогда помехой моим стремлениям и всегда понимала мою душу» (из письма, написанного Алексеем матери в день своего рождения, 1 августа 1939 г.); чувство долга по отношению к ней и Родине: «...в тебе, моей единственной, неотделимо слились понятия Родины и матери...» (из письма от 1 июля 1941); чувство привязанности к возлюбленной – всё самое главное в его жизни так или иначе связано с морем. Но всё, что он успел написать, создавалось ещё и в контексте мировой поэзии. Прекрасно зная отечественную классику, любя поэтов Серебряного века (в семье были ранние сборники Гумилёва, Ахматовой, Кузмина, Ходасевича...), Лебедев изучал английский, жадно поглощал английских авторов в оригинале и сожалел, что не может читать на французском сонеты Ж. Эредиа, открытого им в 1939-м. Благодаря этому «открытию», Лебедев увлёкся старинной формой сонета и совершенствовал её до последних дней. Его сонеты сорокового, начала сорок первого – это произведения, в которых классическая форма наполнилась сугубо военным содержанием («Возвращение на базу», «Северная кампания» («Залп»), «Зюйд-вест», «Остров»), а философские и лирические размышления всё больше приобретали характер драматически напряжённый, остроконфликтный («Азийский зной безумствует, но синий...», «Когда владеет морем мёртвый штиль...»). Не случайно в антологию «Советский сонет» (М.: «Советская Россия», 1987) как образцы жанра вошли лебедевские сонеты: «Керчь», «Весенний сонет», «Медаль солдата», «Карта», «Янтарь», «Маяк», «За полночь время, светлые Стожары...» и другие. В огранке таланта Алексея Лебедева сказалась и высокая питерская поэтическая школа. Его наставником и редактором сборников был Александр Гитович, руководитель молодёжного литобъединения при Союзе писателей. В группу входили талантливые поэты – М. Троицкий, В. Лифшиц, В. Шефнер, Е. Серебровская, П. Шубин... Его опекал Б. Лавренёв. Он имел право сказать: «Я пил из источников многих...» Преданность мятежной стихии, со звёздами над ней, по которым «определяется» мореход, с берегом, «за пределом пространств многомильных», где «Земля отцветает, и терпким, и сильным / Летит её запах к морям», – стала философией жизни Алексея Лебедева. И вечные для поэзии темы любви и смерти естественно и напрямую оказались связанными с его судьбой. Стихия любви своей переменчивостью сродни морской, а смерть – лишь последнее слияние с родственной одухотворённой стихией: «Где волны ждут меня, как брата, / В минуту гибели моей». Поразительно! – «лебедевское» море, такое «вездесущее», такое однообразно-разное, не утомляет даже в его несовершенных, молодых стихах. Так не устаёшь смотреть на полотна И. Айвазовского... Ни у кого больше из его современников и последователей, флотских поэтов-маринистов, не найдём мы не только такой верности одной теме, но и подобного богатства творческой палитры, жанрового многообразия. А. Лебедев свободно управлялся и с лирическим стихотворением, и с афористичной лозунговой декларацией, и с дружеским посланием, и со стилизацией сказаний, и с поэмой, и с сонетом, и с балладой, и со стихотворной шуткой (юмор всегда ценился на нелёгкой флотской службе, а Лебедеву он был органично присущ). В поэте Алексее Лебедеве были заложены неисчерпаемые возможности: его фантазия била ключом – неудержимая, мощная. И это впоследствии очень способствовало появлению всё новых версий его жизни, легенд о нём. Я называю этот лебедевский феномен – «расширением» судьбы поэта, казалось бы, уже навсегда и бесповоротно завершённой... Рождённый накануне страшных социальных потрясений – Первой мировой, двух революций, Гражданской войны, вошедший в литературу накануне Великой Отечественной, переживший своё второе рождение после гибели, – Алексей Лебедев посмертно «столкнулся» с проблемой памяти и беспамятства в девяностые, нулевые... Но в это же время – по извечным законам диалектики – появилась бо́льшая доступность источников информации, возможность высказывать своё мнение свободно, открыто и объективно. Это я в полной мере испытала, когда в течение нескольких лет собирала материал для книги «Неоплатимый счёт» (Иваново, «Бонус», 2003, издатель Е. Машкевич) о судьбе Лебедева и его семьи, о трагической несправедливости в отношении отца, репрессированного и погибшего в 1938 году. Нашлись новые лебедевские стихи, открылась сложность и противоречивость личной жизни поэта. И главное, появилась возможность опубликовать неопубликованное, ознакомиться с потрясающими документами эпохи и почувствовать, осознать, в какое сложное время и как непросто жил Алексей Лебедев. «Столетие прошло, как дым, / Но прежде странствия и славы / Вы, штурман, были молодым», – написал некогда совсем молодой Лебедев о судьбе одного из героев своих стихов... Теперь эта строка приложима и к нему. Но лучшим памятником поэту всё же являются его книги. Настало время, когда на суд читателей после многолетнего перерыва мы представляем «Избранное» Алексея Лебедева. Стихи мариниста соседствуют здесь с его письмами к матери, которые являются не только потрясающим человеческим, но и литературным документом. Также здесь собраны лучшие стихотворные посвящения ему. Их авторы – известные и малоизвестные поэты. Для всех, кто любит высокую поэзию Лебедева, очевидно, что первое столетие поэта не будет последним. Важно только передать эту любовь к уникальному художнику новым поколениям читателей, среди которых непременно найдутся и те юные души, которые будут искать свой «путь на моря», для кого расцветут «розы ветров (...) на картах, / Под брызгами пенных валов». Л. Щасная
|
